Сакё и Укё.Ой, да что ты!

Горожанин.Эй вы, господа даймё, ишь как нахохлились, прямо как петухи. А ну, покажите мне, как петухи дерутся, тогда и меч обратно получите.

Укё.Ты, горожанишка! Да где это видано, чтобы господа даймё петухов изображали?

Горожанин.Что? Не желаете?

Сакё.Господин Укё, видно, ничего не поделаешь, давайте покажем.

Горожанин.А ну, быстрей, быстрей!

Сакё и Укё изображают петушиный бой и кричат по-петушиному.

Ну и потешили, повеселили вы меня. А теперь снимайте ваши балахоны и давайте их сюда.

Укё.Да где это видано, чтобы даймё раздевали?!

Горожанин.Ах, вот как, не хотите раздеваться?

Укё.Снимаем, все с себя снимаем.

Горожанин.А вот теперь, когда вы разделись да скорежились, стали оба похожи на окиягарикобоси [297] . А ну покажите, как они кувыркаются!

Укё.Да мы не умеем кувыркаться.

Горожанин.Не умеете, так я научу. Смотрите на меня.

(Поет.)

Окиягарикобоси, кто в столице вас не знает?

Посмотрите-ка на нас, господин хороший.

Как взглянул — так и кувырк, так и кувырк.

Укё.А мы не умеем так трясти головой.

Горожанин.Не умеете? Тогда повторяйте за мной.

(Поет.)

Окиягарикобоси, кто в столице вас не знает?

Посмотрите-ка на нас, господин хороший.

Как взглянул — так и кувырк, так и кувырк.

Ну и потешили вы меня, уж так потешили! Вот что, самураи, вы, наверное, хотите меч обратно получить.

Сакё.А как же!

Горожанин.Ах, вы меч хотите? А звезду с неба не хотите?

Сакё и Укё.Ты куда? Держи его, держи!

Женщина, вымазавшаяся тушью

Действующие лица

Даймё.

Женщина.

Слуга.

Даймё.Я прославленный даймё из дальних мест. Надолго задержался я в столице, зато все тяжбы разрешены в мою пользу и новых земель даровано мне немало. Это ли не удача! Позову слугу Таро и порадую его. Эй, Таро, где ты?

Слуга.Здесь.

Даймё.Где здесь?

Слуга.Да тут, перед вами.

Даймё.Позвал я тебя вот зачем. Долго мы с тобой пробыли в столице, зато все тяжбы благополучно разрешены в мою пользу и новых земель даровано мне видимо-невидимо. Это ли не удача?

Слуга.Уж верно, удача, как вы и изволите говорить.

Даймё.А потому на днях отправляемся мы с тобой в обратный путь, на родину. Не знаю, когда еще доведется мне встретиться с моей возлюбленной, вот и надумал навестить ее сегодня и попрощаться. Что ты скажешь на это?

Слуга.Это вы хорошо придумали.

Даймё.Тогда не будем время терять. И ты со мной пойдешь.

Слуга.Слушаюсь, ваша милость!

Даймё.Ну, пошли, пошли!

Слуга.Иду, иду.

Разговор в пути.

Даймё.А на родине-то нас с тобой ждут со дня на день, наверно, слыхали про наши удачи.

Слуга.Уж как не ждать. Ваша милость, за разговором-то мы и не заметили, как пришли. Я доложу о вашем приходе, а вы тут подождите.

Даймё.Ладно.

Слуга.Есть ли кто дома? Мой господин самолично к вам пожаловать изволил.

Женщина.Вот не ожидала! Слуга Таро, да неужели сам господин пожаловал?

Слуга.Да, сам.

Женщина.Чудо! И каким это ветром вас занесло? Совсем меня забыли, а я в тревоге за вас измучилась вся.

Даймё.И то правда, давненько я у тебя не был. Но, как я вижу, ты, моя милая, в полном здравии и благополучии, а это для меня важнее всего. Эй, Таро, не рассказать ли ей о наших делах?

Слуга.Что же, ваша милость, расскажите.

Женщина.Уж не случилось ли чего с вами? Говорите скорей!

Даймё.Не беспокойся, ничего со мной не случилось. Ты сама знаешь, как давно живу я в столице, зато все тяжбы мои благополучно разрешены, и потому в скором времени отбываю я на родину. А сегодня пришел проститься с тобой.

Женщина.Что вы говорите? Неужели вы уезжаете домой? И неизвестно, когда доведется нам встретиться снова… Горе мне, горе. (Ставит около себя, чашечку с водой, смачивает глаза и делает вид, что плачет.)

Даймё.Мне понятно твое горе. Но запасись терпением. Вернувшись на родину, я сразу же пришлю за тобой гонца.

Женщина (плачет). Нет, не верю я! Стоит вам вернуться на родину — и забудете вы меня. От одной мысли об этом слезы душат меня.

Слуга (к зрителям). Да что же это такое? Я думал, она и правда плачет, а оказывается, просто глаза водой смачивает. Ах, негодница! Ваша милость, послушайте меня…

Даймё.Что тебе?

Слуга.Я вижу, вы ей верите, думаете, она и вправду плачет. А она вас обманывает, водой глаза смачивает, а не плачет.

Даймё.Не может этого быть! Разлука со мной — вот причина ее слез, а ты такую напраслину на нее возводишь.

Женщина.О, куда же вы исчезли? Ведь и так встретились ненадолго. Идите ко мне!

Даймё.Ах, это все Таро. Сказал, что дело у него какое-то, а оказалось — глупости.

Слуга.Да что же это такое? Она знай воду льет, притворяется, а он будто слепой. Ага, придумал! Докажу, что я прав! Подставлю ей вместо чашечки с водой тушечницу. (Заменяет чашку с водой тушечницей.)

Женщина.О, как горько, как грустно мне!.. А я-то мечтала ни на миг не расставаться с вами, но увы, вот и пришел час разлуки. Ах, сердце мое не выдержит этого горя.

Слуга (к зрителям). Вот потеха-то! Даже не заметила, как я тушечницу подставил, теперь тушью по лицу мажет. Ну и рожа! Смотреть страшно! Ваша милость…

Даймё.Чего опять тебе?

Слуга.Вы не хотели верить мне, а я взял да подставил ей вместо воды тушь. Взгляните на нее.

Даймё.Да, ты прав оказался! Ах, как я обманут! Негодница! Как проучить мне ее?.. Ага, придумал! Подарю ей на память зеркало, пусть устыдится, притворщица.

Слуга.Лучше и не придумаешь.

Даймё.Да, делать нечего, я возвращаюсь на родину и немедленно пришлю за тобой гонца, а пока вот тебе зеркало на память, смотрись в него и вспоминай меня.

Женщина.Зачем растравлять мое бедное сердце? Мне и во сне не снилось получить такой подарок. Нет, нет, не пережить мне нашей разлуки. О! Что это такое? Кто вымазал меня тушью? Ах, вот ты как! Это твоих рук дело!.. Вот тебе!

Даймё.Нет, нет, это все придумал слуга Таро.

Женщина.Так я и поверила! Не выпущу, пока не разукрашу тебя.

Даймё.Как ты смеешь! В лицо тушью… Ой, помогите! Пощади! (Убегает.)

Женщина.А, негодник Таро еще здесь! Я и тебя сейчас разукрашу.

Слуга.Что вы делаете! Да как же я на улицу покажусь такой размалеванный? Пощадите, пустите!

Женщина.Куда, куда? Еще добавлю тебе! Стой, не убежишь!

Подаяния не дали

Действующие лица

Монах.

Прихожанин.

Монах.Перед вами — настоятель храма. Только я собрался к одному прихожанину, где для меня всегда готова утренняя трапеза, как вдруг получил приглашение от другого. Что тут было делать? Пришлось к нему пойти, и вот только сейчас я возвращаюсь оттуда. А там, у первого, где я каждое утро бываю, наверное, ждут меня не дождутся. Придется туда сходить, хоть сутры [298] почитать. К тому же в этом доме для меня всегда припасены десять монов подаяния. А этим пренебрегать грешно. Ну что же, пойду потихоньку. А ведь вправду говорят: не живи, как хочется, а живи, как Небо велит. Так и у меня. Что бы им догадаться — одному утром пригласить и накормить, а другому — вечером. А то получается или пусто, или слишком густо. Ну, я и пришел. Можно войти?